«Последняя миля» - нужно внимательно посмотреть на структуру затрат сетевых организаций

Интервью с председателем наблюдательного совета НП «Сообщество потребителей энергии», директором по энергетике ОАО «НЛМК» Александром Старченко журналу "ЭНЕРГОРЫНОК"

А. С.: Аренда «последней мили» - это лишь один из механизмов перекрестного субсидирования в электроэнергетике. Первая известная нам комплексная оценка объемов перекрестного субсидирования была проведена в 2005 г. Тогда эксперты фонда «Институт экономики города» назвали цифру 86 млрд руб. Позднее, в 2011 г. свою оценку объемов «перекрестки» провел энергоцентр бизнес-школы «Сколково». По их данным, в 2011 г. объем «перекрестки» составил уже 324 млрд руб. То есть за шесть лет перекрестное субсидирование в электроэнергетике выросло почти в четыре раза. Эксперты из Сколково оценили влияние перекрестного субсидирования в потере 3,6% роста промышленного производства России, что сопоставимо с годовым приростом объема промышленного производства в стране. Потери ВВП, по их данным, оцениваются в 0,8%, или в 451,5 млрд руб.

Что касается отдельно механизма аренды «последней мили», то его вклад в общий объем перекрестного субсидирования в электроэнергетике оценивается по-разному: в Минэнерго России - 58 млрд руб. ежегодно, аналитики «Сколково» - 59 млрд руб. На мой взгляд, важно не только точную цифру знать, но и понимать, откуда берутся эти средства и куда направляются.

ЭР: В Минэнерго Россииговорят, что если отменить «последнюю милю», то свои выпадающие доходы сетевые компании будут вынуждены предъявить к оплате населению.

А. С.: Удобная и выгодная для них позиция. Но с реальностью она имеет мало общего.

Первоначально, лет пятнадцать назад, когда перекрестное субсидирование вводилось, у правительства была цель - не допустить роста тарифов для населения. Решили переложить часть оплаты за электроэнергию на промышленность. Но это решение скорее было популистским и политиканским, потому что никакого экономического смысла не имело тогда и не имеет сейчас. Да, формально тарифы для населения росли медленнее, но промышленность в убыток работать не будет - переплата за электроэнергию просто включалась в себестоимость продукции. В итоге население оплачивало ту же электроэнергию не напрямую, а покупая промышленные товары по более высокой цене. Стало население платить меньше за электроэнергию? По факту видим, что нет.

А теперь самое интересное. Пока электроэнергия была относительно недорогой, наши промышленные товары успешно конкурировали на внутренних и внешних рынках. Но за последние шесть лет тарифы на передачу энергии подскочили аж в четыре раза, и сегодня уровень российских цен на электроэнергию для конечного потребителя превысил цены в США и приближается к среднеевропейским. При этом доля сетевого тарифа в конечной цене электроэнергии составляет уже от 50 до 70% при среднем уровне в других странах 15–20%.

ЭР: Получается, что деньги, формально предназначенные для компенсации тарифа для населения, перекочевали в карманы сетевых компаний?

А. С.: В основном именно так. В тарифах сетей «зашито» около 80% всей перекрестки. Пользуясь этим, под ширмой социальной поддержки сети все больше и больше направляли полученные в результате перекрестного субсидирования сверхдоходы на свои цели. При этом экономическая эффективность этих расходов весьма и весьма сомнительная.

Не случайно, когда президент страны в мае этого года давал правительству поручение по ликвидации механизма «последней мили», он особо отметил, что  нужно избегать необоснованного роста платежей за электроэнергию для населения, малого бизнеса. При этом следует внимательно посмотреть на структуру затрат сетевых организаций. Президент тогда подчеркнул, что резерв для их оптимизации есть и оплачивать чужую неэффективность наши граждане и предприятия не должны. Собственно, это и нужно было сделать – ни больше, ни меньше.

ЭР: Хорошо, сетям следует умерить аппетиты, но, согласитесь, назвать крупных промышленников нуждающимися язык тоже не поворачивается. А между тем энергосистему нужно модернизировать - не секрет, что степень износа в сетевом хозяйстве зашкаливает.

А. С.: Давайте посмотрим на цифры, и вы сами решите, кто есть кто и что действительно нужно сделать.

Промышленники люди адекватные, прекрасно понимают, что обеспечение надежности энергосистемы – важная задача. За прошедшие семь лет, по нашим подсчетам, промышленность вложила в инвестиционные программы сетевого комплекса больше 2 трлн. руб. Когда программа модернизации стартовала, объем износа в сетевом хозяйстве в среднем оценивался на уровне 70%. Стоит отметить, что износ этот – бухгалтерский: как новая машина, съехавшая с конвейера за ворота автозавода, теряет около 10-15% своей стоимости, так и здесь. Более того, в США, например, износ в сетевом хозяйстве на уровне 70% считается нормальным. Ну хорошо, поставили задачу догнать и перегнать Америку – ладно. Но что получилось в итоге? Америку мы перегнали, но  только в другом – в дороговизне электроэнергии. А что касается модернизации и надежности, на недавней пресс-конференции заместитель министра энергетики М. Курбатов заявил, что в настоящее время уровень износа сетей составляет 69%! То есть чтобы снизить износ в сетевом комплексе хотя бы на 10%, работая такими темпами и с такой эффективностью, как сейчас, нам нужно потратить сумму, равную двум годовым бюджетам страны. Какая экономика это выдержит? Тем более мы видим ситуацию в стране: экономический рост замедлился, в ряде отраслей начался спад. Растущие тарифы естественных монополий душат конкурентоспособность отечественных предприятий. На мой взгляд, даже при росте тарифов на уровне инфляции  результата не будет. Следует заморозить тарифы естественных монополий на текущем уровне минимум на пять лет – это позволит российской промышленности в непростой период реализовать свой потенциал и тем самым даст хороший стимул экономике.

ЭР: Какие отрасли экономики и какие предприятия больше других страдают от существования механизма «последней мили»?

А. С.: Очевидно, что в первую очередь это крупные энергоемкие предприятия  в металлургической и химической промышленности. С другой стороны, не секрет, что эти отрасли - ключевые для всей экономики и от них негативное влияние «последней мили» как по цепочке передается на строительство, машиностроение и в другие отрасли. В итоге получается, что от «последней мили» так или иначе страдают все.

ЭР: Каким может быть решение данной проблемы? 

А. С.: А ничего особенного делать и решать не нужно – достаточно просто выполнить положения действующего Федерального закона «Об электроэнергетике». Напомню, что перекрестное субсидирование по механизму «последней мили» должно было быть прекращено еще в 2011 г. Но все эти годы повторялась одна и та же ситуация: в правительство и в Госдуму приходили одни и те же губернаторы – их, кстати, по пальцам можно пересчитать, и при поддержке лоббистов от сетевых компаний протаскивали поправку в закон «Об электроэнергетике», продляющую срок действия «последней мили». Кому любопытно, может посмотреть видеостенограммы пленарных заседаний Госдумы с вопросом о «последней миле» в повестке – они похожи как две капли воды. Теперь установленный законом срок прекращения действия договоров аренды «последней мили» – 1 января 2014 г. Поэтому все и переполошились.

Между тем не во всех регионах ситуация одинакова, есть примеры, где вопрос перекрестного субсидирования не стоит так остро, там губернаторы все эти годы не сидели сложа руки, уповая на отсрочку, и сумели сократить его объем. А регионам, где губернаторы и сетевые компании, не смотря на длительное время для решения вопроса, ровным счетом ничего не делали и все еще нуждаются в дополнительных деньгах, на мой взгляд, следует обратиться за бюджетной помощью или договариваться с промышленными предприятиями. Как вариант в этих регионах может быть заключено соглашение о поэтапном сокращении перекрестного субсидирования с обязательствами для сетевых компаний и региональной власти. Но поскольку в этом случае средства от одной компании фактически передаются другой, оформить это следует строго в соответствии с налоговым законодательством – как возвратный коммерческий кредит.

ЭР: Сообщество потребителей электроэнергии активно выступает против принятия законопроекта, сохраняющего перекрестное субсидирование и узаконивающего «последнюю милю». Какие последствия будет иметь принятие и последующее вступление в силу данного закона? 

А. С.: Ровно те, о которых мы с вами говорили: потеря конкурентоспособности отечественной промышленности, снижение темпов экономического роста, охлаждение российской экономики и следующие за ними негативные социальные последствия. Мы, конечно, против такого сценария.

В Сообществе потребителей энергии  мы оцениваем реальные экономические последствия от принятия тех или иных регуляторных решений и защищаем интересы наших участников. Нас поддерживают коллеги в других бизнес-объединениях. Считаем, что дальше затягивать решение проблемы нельзя. Поэтому настаиваем на том, чтобы в осеннюю сессию законопроект о «последней миле» был снят с рассмотрения, либо кардинально переработан в интересах российской экономики.

ЭНЕРГОРЫНОК, №07 (112)2013, сентябрь 2013